— Установите здесь дополнительные цветочные арки, — я свистнул сотруднику, одетому в белоснежный костюм.

— Еще цветов? — он замер, нахмурив брови.

— Да, б*ядь! Я обожаю цветы, — после моего крика парнишка побежал в главное здание. Арки, хоть немного, но скроют обзор.

— Ты куда-то опаздываешь?

Еще раз взглянув на часы, обернулся. Не уверен, что девица, которую нашел для меня Лазарь, была хорошей идеей, потому что последние сорок минут она просто не отлипала. Жгучая брюнетка томно закусывала губу, театрально хлопала ресницами и легко пробегала подушечками пальцев по глубокому декольте белого платья.

— Нет.

— Тогда потанцуй со мной? — она схватила меня за руку и потащила в центр площадки. — Обожаю мужчин в смокингах.

Не сумев вовремя остановиться, осознавал, что было поздно, потому что на меня уже смотрели десятки любопытных глаз. Придется танцевать.

— Олег!

Громкий смех отвлек меня от настойчивой барышни. На подъездной дорожке показались Лазарев и Яна. Серега вел ее под руку, а на лице застыло каменное выражение. Его выдавал только нездоровый румянец. Вот урод, да она же смеется! Если Лазарев терпел, не желая испытывать мое терпение, то Янка хихикала, даже не скрывая насмешливого тона.

— Привет, — махнул я рукой и поспешил отвернуться, потому что то, что я увидел, определенно мне не понравилось.

Брюнетка прижалась ко мне, уложив правую руку на шею. Даже заигрывающие поглаживания были не в силах заставить выкинуть из головы Янку… Черт! Черт! Я поймал ее краем глаза, и из груди вырвался вздох. Она стояла, прислонившись боком к столбу, увитому белоснежными цветами, на фоне которых ее алое платье казалось еще ярче. Красная шелковая ткань начиналась где-то на середине груди. Да! Именно на середине, потому что не было бретелек, жесткий корсет приподнимал грудь, притягивая внимание к ложбинке. Платье струилось до самого пола, повторяя все изгибы ее тела. Черт! Она едва качнула бедром, демонстрируя разрез, который начинался от самого бедра… Мой взгляд медленно, по миллиметру спускался по правой ноге, сопровождаемый линией разреза… По телу прошелся разряд тока только от одного вида ее обнаженной ноги….

— Ты так рад нашему знакомству?

Я едва успел перехватить шаловливую ручку, тянущуюся к ширинке моих брюк.

— Идем, пора садиться за стол, — наверное, слишком резко дёрнул брюнетку за локоть, но не мог иначе! Внутри все кипело! Чувствовал нутром, что Яна специально оделась как голливудская актриса. Нет, не актриса, а немецкая порнозвезда. Так думал не только я. Лазарев смотрел куда угодно, но только не на свою спутницу. Да, что Лазарев? Вся мужская половина полировала пол своими челюстями под отчетливое шиканье спутниц.

— Привет, — до меня донеслось ласковое щебетание.

— Виделись, — так и знал, что за нашим столом на восемь персон, придется столкнуться. Нельзя было не столкнуться. Будь она на другом конце поляны, все равно бы чувствовал ее дыхание в затылок. Чуть наклонил голову влево, но зацепившись взглядом за обнаженную ногу, снова повернулся к своей спутнице.

— Игнорируешь? — Яна перешла на шепот.

— Да.

— Я могу пофантазировать о причинах?

— Нет! В ресторане сегодня и так достаточно фантазии…

— Ох… — она вспыхнула, перебивая меня.

— …все фантазируют, ломая свои головы единственным вопросом: «ГДЕ, мать твою, ты потеряла платье?!»

— Боже! — Янка театрально отвернулась к Лазареву.

Нужно успокоиться. Дыши! Так! За столами еще было пусто, потому что все ждали появления Моисея, который задерживался. Гости уже поприветствовали друг друга и стали сбиваться в кучки, оставив своих спутниц у сцены. Так! Началось самое интересное! Моисей оказался прав, все «быки» пришли в костюмах, сверкая отполированными туфлями.

Я насчитал четыре группы. Буба. Бурханов Александр. Около него оказалось больше всего народу. Он был чист перед законом. Приводов не имел, штрафы за превышение скорости погашены вовремя, живет с женой в двушке на окраине города.

«Сизый. Сизов Николай. Разбой, дебош, драки. Не женат».

— Ну, расскажешь мне истинную причину этого мероприятия? — Лазарев подвинул стул, усевшись за моей спиной. — Зачем собрал-то? Их поить — только водку переводить!

— Лазарь, Лазарь… Запомни умную вещь. После литра водка, дружеская беседа перерастает в утечку информации.

— Ха! Выпьем? — Лазарев протянул мне стакан виски и рассмеялся.

— Сколько звеньев всего? — вертел в руках бокал, так и не решаясь выпить.

— Пять. Буба, Сизый, Марченко, Ворон и Кочнев.

— Разбить на четыре. Буба, Сизый, Динаров и Веселков.

— Динар? Веселков? — Лазарев присвистнул и дернул бровью.

— Опять.

— Что?

— Бровь.

— Брось! Ты что, меня постоянно будешь сканировать? Чем тебе не нравятся мои брови?

— Заткнись, — я встал и отошел от стола подальше. — Бубу трогать нельзя, вокруг него много народу. Сизого тоже не трогай, потому что бунтарь должен быть всегда. Так пусть это будет тот, кого мы знаем, чем появится новый. У него в звене есть смышлёныш?

— Ну, Куранов неплохой парень. Спецназ. Женат, двое детей.

— Вот! Нужно постепенно заменить Сизого. Так сказать, без шума и пыли. Дальше. Динаров. Понаблюдай сам. На него смотрят, его слушают. Хороший знак. Он чистый, залетов нет. И Веселков. Около него почти столько же, сколько у Бубы.

— Скала! Ты представляешь…

— Да! Наведи волну. Когда на море начинается буря, на берег выбрасывает много скелетов. Давай, дерзай! Ворона назначь начальником охраны дома, а Кочнева убрать…

— Как?

— Могу научить, — шикнул я и повернул голову, встретившись с Лазарем глазами. — Он изнасиловал троих. Троих! Они совсем девчонки.

— О! Все в сборе. Прошу прощения за опоздание. Знакомьтесь, — в шатер вошел Моисей. — Михаил, мой двоюродный брат.

— Наскалов, — я первым протянул руку. Мужичок средних лет, небольшого роста, с явной лысиной, на переносице очки без оправы. Да, они совсем разные. Про таких, как Моисей говорят — мужчина в самом расцвете сил. А Миша был полной противоположностью. Худой, нескладный, угловатое лицо, острый нос, костлявые руки.

— О! Наслышан. Моисеев Михаил. А это моя жена — Люба и любимая доча — Маринка.

— Приятно, — несмотря на впечатление хлипкости, Миша обладал очень тяжелым взглядом. Его голос был весел, а взгляд холоден, как металл ствола.

— Янка! — Марина бросилась к сестре.

— Что? Когда я говорил купить тряпку, то не думал, что ты явишься голой, — зашипел Моисей, накидывая на плечи дочери свой белый пиджак.

Лазарев заржал первым, его смех заглушал только писк Яны, которая спорила с отцом на «громком шепоте». Она поджимала губы и дергала носом, всячески показывая недовольство.

— Виктор Викторович? — В шатер вошел служащий, он нервно переминался с ноги на ногу.

— Что?

— Начальник охраны просит вас подойти. Камеры по периметру ресторана выключились.

— Как?

Я встал с перил и обвел взглядом территорию. Главное здание ресторана погрузилось в темноту. Фонари трассы в просвете леса, погасли по щелчку. Сердце остановилось, а потом вошло в привычный для стрессовых ситуаций ритм. Чуть медленней, чтобы сохранять спокойствие.

— Не знаю. Они просят вас подойти.

— Пусть Буба разберется, — Серега громко свистнул, подзывая коротышку. — Моисей, останься.

Трепет в груди не предвещал ничего хорошего. Обведя шатер взглядом, понял, что мы в ловушке. Открытое пространство, как на ладони. Нет стен, только стеклянная ширма, за которой был домик охраны. Тревога только усиливалась.

— Вставай! — крикнул я Янке, которая увлеченно беседовала с Мариной. Девчонки как раз сидели у стеклянной витрины.

— Если хочешь пригласить даму, то можно это сделать нежнее?

Прожектора, стоящие в зарослях кустов, окружавших зону открытого ресторана, стали выключаться один за другим, погружая территорию в темноту. Пнул Лазарева, головой указывая на фонари. Толпа в соседних шатрах зароптала. Голоса становились все громче. Началось движение, сопровождаемое резкими мужскими криками.