— Я нашел его в бойцовском клубе. Встретил совершенно случайно за кулисами, когда шел искать приглянувшуюся танцовщицу. Он стоял в туалете, смывая с лица кровь. Было видно, что у него переломаны ребра, но он продолжал драться, изматывая соперника быстрыми перемещениями по рингу. Он был другим. Когда я влился к Моисею, то попал в среду настоящих бандюг. Они говорили на «мате», считая это нормой. Это было стадо, которому выдали оружие. А Динаров был таким спокойным, рассудительным. Да, что я тебе рассказываю. Ты и сам уже все знаешь. Порой мне кажется, что если тебя попросить, то ты выдашь обо мне такую тайну, что я сам буду не в курсе. И страшно. Даже мне страшно! Что ты знаешь? Нет, чего ты еще не знаешь? Ты всеми нами играешь. Смотришь, как мы врем, утаиваем. А ты смеешься, потому что все знаешь. Кто ты? — Серега распахнул створку окна и вытащил голову, сделать несколько вдохов. — Расскажи мне, Скала. Где та грань между Скалой и Призраком? Как ты живешь, ходя по тонкой ниточке? Самому не страшно?

— Страшно. Но давай я поплачу на твоем плече о собственных страхах чуть позже? Говори?

— Что? — резко спросил Лазарь, затушив сигарету, и обернулся, сверкнув взглядом карих глаз.

— Спрашиваю еще раз, зачем пришел?

— Мириться.

— А я с тобой и не ругался.

— Боже упаси! — лицо чуть смягчилось, а губы дрогнули в подобии улыбки. — Хочу, чтобы в моей голове было ровно столько отверстий, сколько Бог выделил на раздаче.

— Хм… Верующий? — с кухни стал доноситься смех, смешанный с характерным для спортивного канала громким звуком.

— Когда заканчивается вера в человека, начинается вера в Бога! — Лазарев нахмурился, с интересом выглядывая в неприкрытую дверь.

— Хватит философии. В Бога я тоже верю тогда, когда задница горит, поэтому можешь говорить коротко и честно.

— Я не думал, что ты окажешься прав! Сука! До последнего не верил! — Лазарев в два шага пересек кабинет, застыв в паре сантиметров от меня. Он поднял руки, намереваясь схватить за ворот футболки, но замер. — Ты думаешь, мне не противно? Ты думаешь, я не понимаю, что если и сложу голову где-нибудь в поле, как Кирилл и другие, то за дело? Всё я понимаю.

— Тогда, тем более, чего пришел? Ты же смирился со своей виной и даже уже принял участь.

— А то, что не привык опускать голову. Я буду до последнего карабкаться, слышишь? Пришел сказать, что не сдамся просто так. Я Моисею многим обязан, он достал меня из такой глубокой ямы, что до конца жизни не отмолю. А к тебе пришел сказать, что если дашь еще один шанс, то пойду с тобой. Это Корней, да?

— Лазарь, я не хожу на дело с теми, кто уже однажды проштрафился. Не готов я сейчас сдохнуть.

— Ты же знаешь, что я не подведу!

— Нет, Серег, я уже давно не верю людям. И тебе я тоже больше не верю. Но наказывать я тебя не намерен. Как ни странно, но ты мне еще пригодишься.

— Ну… Мальчики? Мы завтракать будем? — в кабинет заглянула Янка. — Очень есть хочется!

— О! Кролик? Ты как заползла в эту норку? Тебе папа не говорил, что с волками нельзя дружить? — Лазарев рассмеялся, его лицо расправилось.

— Папа еще говорил, чтобы я тебе тоже особо не доверяла! — Янка высунула язык и убежала.

— Видишь, даже ребенок понимает, что с тобой нельзя идти в разведку!

— Я подозреваю, что это влияние «скальных волков». — Лазарь неуверенно протянул мне руку. — Но я готов поработать над собственной репутацией.

— Посмотрим…

— Ну? И чаем напоишь? — Лазарев опередил меня, вбегая в кухню.

— Сереженька, ты разве не знаешь, что в этом доме водится только кофе? Причем минимум двадцати сортов! — Янка распахнула шкаф, продемонстрировав одинаковые жестяные короба с зернами.

— Не нравится, не пейте. К тому же, я не особо настаиваю, да и в гости никого не звал. Да, Мажор?

Илья развалился на стуле, неотрывно наблюдая за происходящим на экране телевизора. Он, как обычно, был одет с иголочки: белые джинсы, голубая джинсовая рубашка и оранжевые носки.

— Нет, ну точно Мажор! — пнул по ногам, проходя мимо.

— Э… Сам меня отучал выделяться. Вот я и эпатирую втихую, так сказать. Мне хорошо, а вам весело! — Мара задрал ноги, шевеля пальцами.

— Придурок! — я машинально стукнул рукой по месту, где обычно стояла кофемашина, но ладонь звонко шлепнула о каменную стойку.

— Не ругайся, — едва слышно шикнула Янка, ставя передо мной большую кружку кофе. Она крутанулась и ловко всыпала четверть чайной ложки сахара, быстро размешав ложкой ароматный напиток. — Так вкуснее.

— Да, я помню…

— Давайте завтракать? — Лазарев потер ладони и плюхнулся на стул.

— Сереженька, кажется, я зарекалась тебя кормить.

— Ну-у-у-у… Это было давно и уже неправда. Поэтому накрывай поляну, к тому же я сам сегодня вас угощаю, помня, что здесь можно рассчитывать только на зерна!

— Ну? Когда свадьба? — Илья вяло помешивал сахар, не задевая ложкой стенок чашки, так и не отрываясь от экрана.

— Завтра.

Илья и бровью не повел, а Лазарев подавился блинчиком, который старательно запихивал в рот целиком. Янка тоже округлила глаза, застыв у плиты.

— Хм… Ладно, успею смокинг сшить. Столовый сервиз подарить? Или ковер?

— О! Не стоит так тратиться. Честное слово, не стоит. Подсунь пустой конверт и будет с вас, мажоров!

— А я? Конверт был моей идеей! — Серега наконец-то прожевал, освободив рот для прямого его назначения — ржать громче коня в период спаривания. Он, как обычно, обхватил себя руками и стал раскачиваться, сотрясаясь в конвульсиях смеха. — А в медовый месяц вы поедете в деревню?

— Лазарев, я не обладаю стойкой выдержкой, как Олег! — Янка звонко ударила его по голове. — Заткнись! Иначе больше сюда не войдешь! И мажоров в оранжевых носках это тоже касается! Всем понятно?

— Предельно. — Все так же спокойно ответил Мара, бросив на меня странный взгляд. — Какие планы на Новый год?

Я машинально бросил взгляд на часы. Черт! Уже тридцатое число.

— Я, как обычно, встречу его дома. — Янка дернула плечом. — С папой.

— Ну, Яна, готов тебя разочаровать, но встречать тебе придется его в одиночестве, потому что папик сваливает во Владик. Он уже заказал самолет. Вылет сегодня вечером. Поэтому советую появиться дома. — Лазарев украдкой взглянул на меня.

— Ну, раз планов нет, и все так удачно складывается, то приглашаю вас с собой за город. Будем пить, потом пить, ну, а потом и выпить можно! — Мара взглянул на часы и встал, едва заметно кивнув мне в сторону коридора. — Выезд завтра в шесть утра. Подарки, покупка продуктов и прочая хрень отменяются. Мажор угощает.

— Да? И я? — взвизгнула Янка, зажав рот руками.

— Я только тебя и звал, — Мара впервые улыбнулся за сегодняшнее утро. Эта девчонка способна растопить даже вечную мерзлоту своей непосредственностью и какой-то запретной соблазнительностью. — Этих оболтусов, если хочешь, тоже можешь взять с собой. А засим позвольте откланяться… Дела… Дела…

— Прямо не утро, а дом Советов какой-то! Тебе-то чего нужно? — плотно закрыл дверь кухни.

— Слышал про Маковых? — Мара достал из шкафа черное пальто, сжав его в руках слишком крепко. Челюсть напряглась, а глаза сузились, рассыпав мелкие морщины.

— Смотря что…

— Понятно. Мне пора беспокоиться?

— Мартынов! Ты за себя-то не умеешь беспокоиться, а за меня и подавно не стоит. Поэтому проваливай….

Глава 29

Яна

— Привет, дочь!

Все мои попытки прокрасться в дом как можно тише не увенчались успехом. Ну, как? Я практически смогла добраться до гардеробной, сделав три бесшумных шага. Но на третьем противная напольная ваза пошатнулась и стала раскачиваться, создавая слишком много шума. Затаила дыхание, дико желая, чтобы этот дорогой декоративный сосуд разлетелся на мелкие никчемные осколки. Хотелось что-нибудь разбить, сломать, насладиться видом хаоса. Но, к моему разочарованию, ваза крутанулась еще пару раз и замерла, выполнив свое «грязное» дело.